Экскурсионистика

Л. И. Сизинцева (Кострома)

Центральный экскурсионный институт — что потом?

 

235. Центральный экскурсионный институт – что потом? // Девятые всероссийские краеведческие чтения (Москва-Воронеж, 15-19 мая 2015). – М. : ИЦ «Краеведение» ; Воронеж : ИД ВГУ, 2016. – С.47-56.

 

Вводя в научный оборот данные Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) о деятельности Петроградского экскурсионного института, Александра Геннадиевна Смирнова посетовала, что «до сих пор нет специальных исследований, посвящённых не только экскурсионным институтам, но и в целом отечественной экскурсионной школе, сложившейся в первой трети ХХ в.»[1]. Их и в самом деле не много, но нельзя забывать о тех, что есть. При публикации уникальных материалов того же архива, посвящённых Центральному музейно-экскурсионному институту в Москве (ЦМЭИ) она же заметила: «О деятельности же московских экскурсионистов и в особенности Музейно-экскурсионного института почти ничего не известно, о нём вообще мало кто упоминает»[2]. Это утверждение опять-таки справедливо лишь отчасти.

Об отечественной экскурсионистике первой трети ХХ в. вспомнили сразу, как только в эпоху «оттепели» были сняты гласные и негласные запреты. Так, в одном из сборников НИИ Музееведения в 1961 г. увидела свет большая статья Юрия Николаевича Александрова (1921–2009) «Экскурсионная работа в Москве»[3].

Автор очерка сам начинал как экскурсовод, потом возглавлял отдел методики экскурсионного дела в Центральном совете по туризму СССР, а после полутора десятилетий работы в издательстве «Московский рабочий», после службы в редакции альманаха «Наше наследие» о нём напишут, что он «занимает должность главного москвоведа российского пространства»[4]. Думается, именно интерес к трудам предшественников стал фундаментом для его собственных краеведческих штудий.

Ю. Н. Александрову удалось последовательно проследить этапы формирования стройной системы экскурсионной деятельности в Москве[5]. Особое место отведено исследовательскому началу в московской экскурсионной прак

с.48

тике, что опровергает выводы Л. И. Сизинцевой о преобладании исследовательского начала именно в петроградской экскурсионной школе[6]. Можно сказать, что очерк Ю. Н. Александрова в сжатом виде содержит полномасштабное исследование по истории московской экскурсионной школы, с указанием основных направлений изучения, введением в оборот архивных и опубликованных исторических источников.

Автор выражал надежду, что очерк «положит начало более глубокому и полному исследованию истории экскурсионного дела по всей стране»^[7]. Однако во второй половине ХХ в. рассматривалась (в методических трудах самого Ю. Н. Александрова, в книгах Б. В. Емельянова и др.) прежде всего экскурсионная методика[8], извлечённая из культурно-исторического контекста и приспособленная к целям пропаганды.

Пожалуй, поворотным моментом стало появление реферативного обзора сотрудницы Научно-исследовательского института культуры Н. Г. Колокольцовой, о которой пока что ничего не удалось узнать[9]. Это был не просто библиографический список, но вдохновенный призыв к исследователям о продолжении работы по изучению отечественной экскурсионистики как феномена. Эта работа повлияла, практически, на все дальнейшие исследования отечественной экскурсионистики[10].

Петербургская экскурсионная школа привлекла внимание исследователей в первую очередь с точки зрения персоналий. События и процессы петербургской и петроградской экскурсионистики были явлены в неповторимых ярких человеческих судьбах. Сегодня библиотека по петроградской экскурсионистике насчитывает не один десяток книг[11], чего не скажешь о московской

с.49

экскурсионной школе. Вышла книга М. Ю. Юхневич по музейной педагогике[12], где многие страницы посвящены отечественной экскурсионной традиции, в том числе и её московским представителям – Н. А. Гейнике и А. В. Бакушинскому, сборник работ которого к тому времени был опубликован[13]. Экскурсионные впечатления академика Н. М. Дружинина затерялись в многотомных изданиях его трудов[14]

Так сложилось, что ведущие экскурсионисты Москвы – Н. А. Гейнике, А. Я. Закс и другие – были известны лишь по ярким воспоминаниям однофамилицы последнего, Анны Борисовны Закс[15].

Справедливым представляется утверждение А. Г. Смирновой о том, что «из-за отсутствия научной информации о ЦМЭИ утвердилось мнение об основополагающем влиянии петроградской (ленинградской) экскурсионной школы на становление отечественного экскурсионного дела»[16]. Нет никаких сомнений в том, что именно неполнота источниковой базы по истории московской экскурсионной школы послужила формированию такого мнения. Однако в опубликованном ею деле[17] оказалось мало информации о сотрудниках, и московская школа до сих пор остаётся почти безликой. Именно поэтому возникла мысль искать фонд преемника ЦМЭИ, Института методов внешкольной работы (ИМВР). И он нашёлся в составе научного архива Российской академии образования (ф.5), который некоторое время хранился за пределами Москвы, однако теперь перевезён в здание научно-педагогической библиотеки им. К. Д. Ушинского и открыт для пользователей[18].

Это именно полновесный фонд, который насчитывает 216 дел, документирующих все стороны деятельности ИМВР: его начало и конец, внутреннюю структуру и внешние связи, и, что наиболее важно, подробную информацию о сотрудниках института. Правда, удалось найти лишь одно личное дело, зато оно знакомит нас с одной из наиболее ярких личностей отечественной экскурсионистики – А. Я. Заксом.

Деятельность ИМВР нельзя назвать белым пятном – ещё в 2001 г. К. М. Писцов посвятил ему часть своего исследования, основываясь, главным образом, на материалах ГАРФ[19], однако в дальнейшем исследователи ограничивались лишь констатацией вхождения ЦМЭИ в состав новой организации, что признавалось гибелью этого учреждения.

с.50

Первый из приказов по Институту внешкольной работы, датированный 17 октября 1923 г., гласит: «с 1-го октября с./г. Институты: 1) Центральный Музейно-экскурсионный, 2) Детского чтения и 3) Клубной работы объединены в один Институт Методов внешкольной работы с тремя отделами: Экскурсионным, Детского чтения и Клубной работы во главе с директором, на каковую должность назначен я, а потому по всем вопросам, касающимся института, обращайтесь ко мне»[20]. Приказ подписан: «А. Закс».

Арт Яковлевич Закс был человеком, который объединил петербургскую, московскую и провинциальную традиции экскурсионистики, поэтому на его судьбе надо остановиться подробнее, тем более, что в составе фонда сохранилось и его личное дело.

Необычное имя обыгрывалось его современниками – по свидетельству Н. П. Анциферова его называли «Азарт Яковлевич»[21]. Между тем в некоторых документах 1920 г. его имя указано как Артур[22]. Он родился в г. Порхов Псковской губернии 15 мая 1878 г. в семье врача[23]. В графе «национальность» он всегда писал «Русский». Семья была большой. В одной из анкет 1920-х гг. (предположительно, 1926 г.) он перечисляет родственников: мать, Ф. Х., 70 лет, Б. Я. Закс, 47 л. (профессия написана неразборчиво), В. Я. Закс, 41 г. – библиотекарь Воронежского сельскохозяйственного института, Ц. Я. Закс, 54 г. – педагог, Е. Я. Закс, 42 л., сиделка[24].

В 1896 г. А. Я. Закс окончил 6-ю Петербургскую гимназию и поступил в Императорский Санкт-Петербургский университет на историко-филологический факультет. Всё это время ему пришлось давать уроки, что позволило позже в графе «практический стаж» указывать дату его начала с 1891 г. – «давал уроки непрерывно»[25].

По окончании университета в 1901 г. он поступает в Петербурге в Тенишевское училище. В это же время там преподаёт и И. М. Гревс, только что, 21 мая 1900 г. защитивший магистерскую диссертацию. Именно на заседании попечительского совета этого учебного заведения им 13 февраля 1901 г. был сделан доклад «К вопросу об организации исторических экскурсий».[26]. И экскурсии плотно вошли в образовательный процесс училища – об этом свидетельствует сборник «Образовательные поездки в средней школе»[27]. И. М. Гревс через некоторое время вернулся в университет, а А. Я. Закс остался преподавать историю, оказывая немалое влияние на умы молодых людей. Это

с.51

продолжалось до 1905-6 гг., когда молодой преподаватель с головой окунулся в деятельность Всероссийского Союза учителей.

Позже в графах, требующих указать партийную принадлежность, А. Я. Закс указывал: «К партиям не принадлежал и не принадлежу», но охотно упоминал о своей принадлежности к профессиональным союзам. Он даже пострадал за эту деятельность: «В 1906 г. просидел несколько месяцев в доме предвар[ительного] заключения в П[етербурге] по обвинению в противоправительственной деятельности»[28].

К этому времени ещё одним из ведущих центров развития экскурсий стало Санкт-Петербургское восьмиклассное коммерческое училище в Лесном. Оно было открыто 14 сентября 1904 г., первоначально – как мужское, в составе трех классов, а с 1906 г. туда стали принимать и девочек.[29]. Историю там тоже какое-то время преподавал И. М. Гревс, а после заключения туда же перешел и А. Я. Закс. Вместе с ними экскурсионную деятельность в училище вели Б. Е. Райков, Г. Н. Боч, В. А. Герд, Я. А. Вейнерт-Влядих и др.

Вероятно, именно там впервые пересеклись пути А. Я Закса и Юлии Ивановны Менжинской (1875–1947), которая оставила своего мужа, будущего преемника Ф. Э. Дзержинского на посту председателя ВЧК, и с двумя детьми, Георгием и Екатериной, ушла к «Азарту Яковлевичу». А. Я. Закс служил в Лесном с 1907 по 1915 год, был учителем истории, воспитателем, заведующим учебной частью, а Ю. И. Менжинская – с 1908 по 1917 г.в качестве преподавательницы географии и воспитательницы[30].

В то же самое время (в 1908–1915 гг.) А. Я. Закс «был преподавателем по вопросам экскурсионного дела и наглядности в педагогической Академии в Ленинграде»[31]. Вероятно, речь идёт о высшем педагогическом учебном заведении и научно-педагогическом учреждении, которое было создано в Петербурге на базе Педологических курсов по инициативе Совета курсов и Петербургской лиги образования[32]. Первые слушатели заняли аудитории в доме 7 на Владимирском пр. 1 октября 1908 г., а это значит, что А. Я. был в числе первых преподавателей этого учебного и научного заведения, которое было реорганизовано в 1916 г.

Незадолго до этого педагог с семьёй переехал в Тверь, где с 1915 г. читал педагогику и методику преподавания в начальной школе в женской учительской школе Максимовича, в 1919—1923 гг. вёл курс педагогики и экскурсионного дела в созданном на её основе Тверском педагогическом институте[33].

с.52

Это не помешало А. Я. Заксу в 1920 г. (по другим данным – в 1919-м[34]) появиться в Москве и стать сотрудником Отдела по делам музеев и охране памятников искусства и старины, о чём свидетельствуют заявление[35] и выданные ему удостоверения[36], а 5 октября 1920 г. было рассмотрено его заявление о зачислении его сотрудником по научно-методической части в Бюро школьных экскурсий[37]. О том, как ему удавалось совмещать службу в Москве и Твери, рассказывает мандат, выданный Управлением Социального воспитания Наркомпроса (Соцвосом) в том, что «т. Арт Яковлевич Закс командируется в г. Тверь для чтения лекций», в силу чего «все советские учреждения и должностные лица приглашаются оказывать т. Заксу всемерное содействие»[38].

В 1921 г. А. Я. Закс возглавляет ЦМЭИ, а в 1923 г. – ИМВР, одновременно возглавляя работу на Экскурсбазе. Любопытно, что траектория перемещений Ю.И. Менжинской не совпадала с маршрутами супруга. В то время, когда он устраивается в Москве, она в 1919 г. уезжает в Саратовскую губернию, где преподаёт в Ковалёвской школе, в 1920-м возвращается в Тверь и преподаёт там в Педагогическом институте до 1923 г., когда занимает в ИМВР сначала должность научного сотрудника, а с 1924 г. – ученого секретаря[39].

Все сотрудники ИМВР были поделены на три категории, действительных членов, I и II категорий. Действительные члены – элита института. Вторым номером после А. Я. Закса в перечне указана Екатерина Евгеньевна Фрумкина, член президиума, педагог, после службы в школах Петербурга в 1918–1819 гг. она оказалась в Сибири – Красноярск, Верхнеудинск – на административной работе в народном образовании[40]. Можно предположить, что она выполняла в ИМВР те же функции, что играла в ПЭИ Э. В. Краснуха – функцию партийного контроля.

Многочисленные списки сотрудников, составленные в разные годы деятельности ИМВР и не всегда датированные, позволяют восстановить детали биографий сотрудников, которые определяли в своё время лицо ЦМЭИ.

В первую очередь хотелось бы уточнить детали биографии Н. А. Гейнике. Ветеран музейного дела, его ученица А. Б. Закс возмущалась тем, что статье о выдающемся экскурсионисте не нашлось места на страницах Педагогической энциклопедии. Это упущение восполнил С. О. Шмидт – в подготовленной под его редакцией энциклопедии «Москва» (1997 г.), а затем и в других аналогичных справочниках, статья о Н. А. Гейнике появилась. Однако сам жанр энциклопедической статьи требует лаконичности.

Списки ИМВР позволяют дополнить биографию выдающегося экскурсиониста деталями, а в некоторых случаях увидеть проблему. Так, например,

с.53

в энциклопедии указаны годы жизни Н.А. Гейнике: 1876, Казань–1955, Москва[41]. Википедия со ссылкой на Московскую энциклопедию и Справочник указывает и точную дату рождения, 7 января 1876 г.[42] В примечаниях к воспоминаниям Н. П. Анциферова А. И. Добкин назвал 1874 г. Между тем в списках ИМВР значится 1875 год рождения[43].

Однако наибольший интерес представляют детали, упущенные в справочниках. Все сходятся на том, что после окончания историко-филологического факультета Московского университета Н. А. Гейнике преподавал историю в средних учебных заведениях Москвы. Фонд ИМВР позволяет уточнить: «с перерывом с 1/VI–IX 1905 в действит. армии в качестве прапорщика запаса полевой артиллерии»[44]. В 1914 г. краевед снова был призван в действующую армию как «младший и затем старший офицер батареи»[45]. Там же упомянута его деятельность с мая по декабрь 1917 г. в качестве члена Краевого совета Кавказской армии и заведующего культотделом. С января по июнь следующего года он преподавал историю и географию в Тифлисе, и только после этого вернулся в Москву, в университет Шанявского на кафедру методики экскурсионного дела. Возможно, именно военное прошлое послужило причиной особого внимания к нему «комиссии по чистке», которая сняла его с работы в ИМВР[46].

После этого Н. А. Гейнике, как и большинство представителей интеллигенции в те голодные годы, совмещал несколько занятий. В 1919–1920 он – действительный член Гуманитарного института НКП, в 1920–1923 – заведующий популяризаторским подотделом Главмузея, в 1922–1923 – экскурсовод-методист, действительный член ЦМЭИ, с 1924 – доцент педагогического факультета второго МГУ по кафедре краеведения, в 1922–1925 – преподаватель по кафедре методики краеведческого и экскурсионного дела при Факультете общественных наук (ФОН) первого МГУ, в 1923–1925 – научный сотрудник ИМВР, в 1028–1930 – ученый секретарь ЦБК[47].

Если сопоставить этот список (судя по воспоминаниям А. Б. Закс, далеко не полный) с перечнем опубликованных научных, краеведческих, методических трудов[48], то легко можно представить себе, каково приходилось человеку в то «золотое десятилетие».

Здесь удалось показать только две судьбы выдающихся московских краеведов и экскурсионистов. Между тем на страницах дел пока остаётся информация о других сотрудниках, перешедших и ЦМЭИ в ИМВР, или пришедших

с.54

позже – Александре Александровиче Коленкине, Зинаиде Петровне Базилевой, Николае Петровиче Зимине, Наталии Николаевне Коваленской, Николае Сергеевиче Елагине, Лидии Евлампиевне Случевской (той самой, что вела петроградских коллег по Сретенке[49]) и многих других.

В феврале 1928 г. ИМВР был обследован инспектором-методистом Л. Занковым[50]. Эта машинопись на девяти страницах содержит целостное описание Института на этот момент, а также оценку его работы с точки зрения того политического момента и педагогических задач. Можно предположить, что её автор – Леонид Владимирович Занков (1901—1977), ученик Л. С. Выгодского, педагог и психолог[51].

Он создаёт объективную картину работы, когда «фактическая нагрузка превышает, иногда значительно, то время, которое руководящие работники обязаны уделять Институту. 9 руководящих работников (в том числе директор Ин[ститут]а) работают по совместительству, причём для 5 из них работа в ИМВР является основной»[52]. То же замечание относится и к рядовым работникам (их всего 55, из них 6 – без содержания), которые «отдают Институту значительно больше того количества времени, которое они обязаны уделять ему»[53]. Сотрудники одновременно вынуждены работать в нескольких комиссиях, разрабатывать несколько тем, что приводит к перегруженности практической работой – и невозможности уделять внимание серьёзным научным исследованиям.

Автор анализирует научную работу, которая представлена публикациями сотрудников: «на первом месте по количеству стоят статьи в журналах, затем статьи в сборниках и лишь в весьма незначительном количестве имеются более солидные труды в виде отдельных книг»[54]. Всего пять аспирантов, и они принимают участие в исследовательской работе института. Отмечен недостаток технического персонала, секретарей и статистиков, что «остро чувствуется и отрицательно отражается на работе Ин[ститу]та, поскольку с одной стороны [отвлекает] н[аучных] сотр[удников] от научной работы, а с другой влечёт за собой образование “залежей” материалов, техническую обработку которых не на кого возложить»[55].

ИМВР располагается на Арбате в доме №3 по Старопесковскому пер.[56]. Однако в этом здании ему принадлежит лишь две комнаты, одна из которых тёмная. Только Отдел Детского Чтения остался на Маросейке (Сверчков пер., 6) остался там же, где и был до слияния трёх институтов, занимая помещение размером в 45 кв. саж. Разбросанность и теснота привели к тому, что

с.55

невозможно было даже созывать заседания и совещания, не говоря о работе выставок и лабораторий. С декабря 1927 г. ИМВР получил новое помещение в Подсосенском пер. около Покровки, на площади 100 кв. саж. Разместились все отделы Института, кроме Отдела Детского Чтения, который остался там же, где и был. Однако и в этих условиях, по мнению Л. Занкова, «не хватает помещения для развёртывания работы опытных кружков и Детской Технической Станции»[57] и т.д.

«Низовые учреждения» – опорные базы – имелись, главным образом у отделов Детского чтения и Клубного – библиотеки и клубы. Инспектор отметил, что «самое слабое место в этом отношении представляет Экскурсионный Отдел. Он связан с Оп[ытно] – показ[ательной] Экскурсбазой, однако мало получает от этого, т. к. экскурсии, проводимые Базой, имеют специфические задачи и часть совершенно не соответствует целям Ин[ститу]та»[58].

Проанализировав финансовую обеспеченность деятельности ИМВР, инспектор признал её недостаточной, что «крайне неблагоприятно» отражается на научной деятельности Института, – денег не хватает даже на почтовые расходы. Проанализировав плановые показатели, Л. Занков нашёл, что «объём производственного плана в общем чрезмерно велик по сравнению с наличным количеством оплачиваемых сотрудников»[59], да и не обеспечен материальными условиями организации процесса. Откликаясь на просьбы различных массовых просветительных учреждений, «на запросы жизни», Институт «берёт вопросы, подсказываемые ему потребностями практики, по большей части не в плане научно-исследовательской их разработки, а в разрезе выработки конкретной методики, которая могла бы быть непосредственно приложена к практике»[60], что позволило упрекнуть руководство в недостаточно твёрдой установке на научно-исследовательскую работу.

Экскурсионному отделу был адресован упрёк в том, что при подготовке литературных экскурсий «социологический анализ, марксистский подход к литературному произведению отсутствует»[61], то же сказано об экскурсиях по монументальным памятникам и народному быту. В целом структура Института была признана громоздкой, теоретической работы почти не ведётся, и вообще – отделы больше напоминают собой отдельные институты…

Организационные выводы не заставили себя долго ждать. 8 октября 1928 г. А. Я. Закс был уволен с поста директора и переведён на место заместителя, а ИМВР возглавил Роман Иванович Млиник, математик, член ВКПб., вызванный с руководящей работы из Ростова-на-Дону[62]. Однако и новое руководство не смогло соответствовать ожиданиям вышестоящих товарищей, и 30 ноября 1931 г. пришло распоряжение из коллегии Наркомпроса «о

с.56

расформировании к 1 января 1931 г. И[нститу]та как самостоятельного учреждения»[63].

Материалы фонда ИМВР позволяют согласиться с утверждением К. М. Писцов: «Хотя функции вновь созданного учреждения в организации экскурсионного дела сужались (что видно уже из названия института), а основной его целью стала работа с детьми, ИМВР достойно продолжил традиции своего предшественника – ЦМЭИ»[64]. Однако менялось отношение власти к экскурсионистике – так же, как оно менялось к краеведению, к исторической науке – к любой работе, предполагавшей исследовательское начало. На повестке дня стояли нужды пропаганды, и для этой цели гораздо более подходило Общество пролетарского туризма.

 

[1] Смирнова А. Г. Из истории отечественной экскурсионной школы : Петроградский (Ленинградский) экскурсионный институт (1921—1924 гг.) // Вестник РГГУ. №6 (86). М. , 2012. С.59.

[2] Смирнова А. Г... Центральный музейно-экскурсионный институт : из истории организации экскурсионного дела в Москве в начале 1920-х гг. (по документам ГАРФ) // Археографический ежегодник. 2006 год. М. : Наука, 2011. С. 351.

[3] Александров Ю. Н. Экскурсионная работа в Москве : исторический очерк // Вопросы массовой научно-просветительной работы музеев / НИИ Музееведения.  М., 1961. С.325–366.

[4] Бень Е. Одолевая годы [Электронный ресурс] // Информпространство. 2007. №6. URL : http://www.informprostranstvo.ru/N6_2007/stolica_N6_2007.html , свободный (дата обращения  20.02.2013).

[5] Эта тема с благословения С. О. Шмидта получила развитие в 1997 г. Гревс И. Из московской практики исторических экскурсий (вдоль Остоженки) / Публ. и примеч. Н. Прохоренко // Арбатский архив. Вып.1. М., 1997. С. 590-502. Любопытно признание И.М. Гревса: «Москве принадлежит пальма первенства, хронологического и качественного, в деле разработки теории и осуществления на практике гуманитарных экскурсий в школе».

[6] Сизинцева, Л.И. Отечественные экскурсионные школы второй половины XIX – первой трети ХХ века : учебное пособие. Кострома, 2011. С. 188.

[7] Александров Ю. Н. Указ. соч. С.328.

[8] Емельянов Б. В. В помощь экскурсоводу. – М., 1976; Он же. Методика подготовки и проведения экскурсии. М.,1980; Он же. Основы экскурсоведения. М., 1981 г. и др.

[9] Колокольцова Н. Г. К истории отечественной экскурсионной школы (реферативный обзор публикаций второй половины XIX – начала XX в.). М., 1992.

[10] Писцов К. М... Экскурсии как компонент культурно-просветительной политики в первое десятилетие Советского государства : дисс. ... канд. историч. наук. М., 2001. С. 99–108; Арцыбашев Д. В. История туристско-экскурсионной деятельности в России (Вторая половина XIX-XX вв.) : Дис. ... канд. ист. наук. Курск, 2005  и др.

[11] Лукина Т. А. Борис Евгеньевич Райков. Л., 1970; Райков Б. Е. На жизненном пути / СПб филиал архива РАН. В 2-х тт. СПб., 2011; Враская О. Б. Архивные материалы И. М. Гревса и Н. П. Анциферова по изучению города // Археографический ежегодник за 1981 г. – М., 1982; Конечный А.М. К истории гуманитарного отдела Петроградского научно-исследовательского экскурсионного института (1921—1924) // Этнография Петербурга – Петрограда : материалы ежегодных научных чтений. СПб, 1994. Вып.3. С. 50–58 ; Анциферов Н. П. Из дум о былом : воспоминания. М., 1992; Jonson E. Now St. Petersburg learned to study itself : the Russian Idea of kraevedenie. The Pennsylvania State University, 2006 ; Голубева И. А. Петр Николаевич Столпянский – историк Санкт-Петербурга. СПб., 2007; Фонд № 1029 : Коммерческое училище в Лесном (1904–1920) /  Рос. Акад. наук ; СПб филиал Архива РАН. СПб, 2013 ; Жирмунский В. М. Начальная пора : дневники, переписка. М., 2013 и др.

[12] Юхневич М. Ю. Я поведу тебя в музей : учебное пособие по музейной педагогике / Рос. ин-т культурологии. М., 2001.

^[13] Бакушинский А. В. Исследования и статьи. М., 1981.

[14] Дружинин Н. М. Избранные труды : воспоминания, мысли, опыт историка.– М., 1990.

[15] Закс А.Б. Три портрета // Краеведы Москвы. Вып.1. М., 1991. С.248-268; Она же.

Эта долгая, долгая жизнь… Воспоминания в двух книгах. Кн.1. М., 2000.

[16] Смирнова А. Г... Центральный музейно-экскурсионный институт… С. 351.

[17] Это дело, между прочими, было упомянуто в списках использованных источников в исследованиях: Писцов К. М... Указ. соч.С. 13 и др.; Арцыбашев Д. В. Указ. соч. С. 196.

[18] Благодарю Н. Ю. Муравейникову за содействие в работе с материалами фонда.

[19] Писцов К. М. Указ. соч. С.107-115.

[20] Научный архив Российской академии образования (НА РАО). Оп.1. Ф.5. Д. 1. Л.1.

[21] Анциферов Н. П. Указ. соч. С.400.

[22] НА РАО. Оп.1. Ф.5. Д. 18. Л. 40, 43.

[23] Там же. Л.43, 23.

[24] Там же. Л.23.

 

[25] Там же. Д. 18.Л.19...

[26] Архив Петербургского отделения Российской Академии наук . Ф. 726. Оп.1.  Ед.хр.171.

[27] Образовательные поездки в средней школе / Тенишевское училище. Изд.2-е, переработ. и  доп. СПб., 1912.

[28] НА РАО… Д. 18. Л.23 об.

[29] Ежегодник С. -Петербургского восьмиклассного коммерческого училища в Лесном. 1908 год. СПб., 1908. (Паг. 2-я). С.10.

[30] НА РАО… Д. 18. Л. 32.

[31] НА РАО… Д. 18. Л.19.

[32] Педагогическая академия [Электронный ресурс] // Санкт-Петербург. Петроград. Ленинград: Энциклопедический справочник. — М.: Большая Российская Энциклопедия, 1992. – URL : http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_sp/1921/ свободный. (дата обращения 15.04.2015).

[33] НА РАО … Д. 18. Л. 19.

[34] НА РАО… Д. 8. Л.62 об. -63.

[35] Там же. Д. 18. Л. 37.

[36] Там же. Л. 39, 40 и т.д.

[37] Там же. Л.41.

[38] Там же. Л. 42.

[39] Там же. Л.62 об. – 63.

[40] Там же. Л.62 об. – 63.

[41] Гейнике, Николай Александрович // Москва : энциклопедия / Под ред.С. О. Шмидта. — М., 1997 ; Московская энциклопедия. Т.1 : Лица Москвы. Кн.1. М., 2007. С.361.

[42] Гейнике, Николай Александрович [электронный ресурс] // Википедия. – URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ свободный (дата обращения 15.11.2014). См. также: Историки и краеведы Москвы. М., 1996. С.49.

[43] НА РАО… Д. 8. Лл. 62 об.–63.

[44] Там же. Л. 74 об.

[45] Там же.

[46] Там же. Л. 72 об. –73.

[47] Там же. Л. 74 об.

[48] Там же. Д. 2. Л.6 об.

[49] Гревс И. Указ. соч.

[50] НА РАО…Д.10.

[51] Занков, Леонид Владимирович [электронный ресурс] // Википедия. – URL : https://ru.wikipedia.org/wiki/ , свободный (дата обращения 14.06.2015).

[52] НА РАО… Д.10. Л.1.

[53] Там же. Л.2.

[54] Там же. Л.1.

[55] Там же. Л.2.

[56] Там же. Д.8.

[57] НА РАО… Д.10. Л.2.

[58] Там же.

[59] Там же. Л.4.

[60] Там же. Л.5.

[61] Там же. Л.7.

[62] Там же. Д.18. Л.62 об. -63...

[63] НА РАО... Л.20.

[64] Писцов К. М. Указ. соч. С.108.